Г.П. Крохалев. Как сфотографировать мысль?
…Комментируя потом в «Звезде» это его предложение, я счел необходимым сказать о том, что волновало и меня самого: «Дело в том, что в стране научные дискуссии не слышны. Гремит твердая поступь уверенных в себе чумаков, кашпировских, милиц и ефросиний, зомбирующих постепенно наш и без того не очень психоустойчивый «электорат». Беспардонное вмешательство в тончайшие сферы человеческой психики, особенно опасное в кризисное для общества время, стало угрозой нашей безопасности».
Интересно, что именно уфологи настаивали тогда на необходимости принятия закона, защищающего психосферу населения. Но принят он не был. А пришёл ли Крохалев к новому открытию — так и осталось неизвестным.
Необъяснимая гибель
Что касается обстоятельств его гибели, можно сослаться на слова пермского уфолога Николая Субботина. Он впоследствии писал: «Случилось неожиданное жуткое событие. Геннадий Павлович покончил жизнь самоубийством в апреле 1998 года. Для всех это было ударом и неожиданностью. Он находился на пике своей творческой активности. Буквально за неделю до этого трагического события принес свою новую, шестую по счету книгу, подписал, был весел… Мы долгое время пытались найти следы архива Геннадия Павловича, но безрезультатно. Он пропал после его смерти. Да и была ли она случайной? Многие из друзей Крохалева считают, что нет… Семья учёного до сих пор не оставляет попыток провести расследование его смерти. Брат Крохалева говорил с ним по телефону всего за два часа до гибели: Геннадий был бодр и полон сил, делился планами дальнейших исследований… А дочь погибшего утверждает, что время смерти, которое для чего-то зафиксировал отец, записано не его рукой…».
— Но определенное признание его работ состоялось. Даже было сообщение, что еще в сентябре 1990 года в Перми при городском центре социально-психологической адаптации и терапии «Доверие» была открыта лаборатория по психотронике. Ее создали якобы по рекомендации Центра космических исследований, и там планировали провести научные исследования по изучению физической природы электромагнитных излучений из глаз, сконструировать фоторегистратор зрительных образов мозга…
— Мне ничего не известно о деятельности подобной лаборатории. А впервые я услышал о Крохалеве в середине или в конце семидесятых от сотрудника нашего отдела Александра Лебединского, присутствовавшего при первых опытах Геннадия Павловича.
Лебединский, помимо увлечения журналистикой, был еще и кандидатом медицинских наук, понимавшим, что надо быть особенно осторожным в пропаганде тех или иных «достижений медицины». Правильнее было просто не мешать исследователю ненужной шумихой. Да и, прямо сказать, тогда на «сенсацию» это не потянуло. История данных попыток уходила в прошлые века. Никола Тесла писал о такой возможности еще в 1893 году! Так что скептицизм наш, с учетом явно примитивного инструментального обеспечения крохалевских экспериментов, был понятен и, думаю, вполне оправдан.
К тому же у Геннадия Павловича тогда сильно усложнилась жизнь — после проявления интереса к его экспериментам со стороны японцев. Подоспела и наша центральная пресса, давшая зеленый свет выходу документальной ленты «Вижу мысль!» («Пермьтелефильм»), которая, как и ожидалось, ничего не подтвердила и не опровергла. Впрочем, как и другие публикации.
Чудик чудику рознь
— Почему «Звезда» вообще заинтересовалась этим исследователем?
— Надо сказать, что в самом начале семидесятых в «Звезде» был создан новый отдел — науки и вузов. Для областных и даже республиканских газет в то время это было внове и диктовалось во многом бурным развитием отраслевой и вузовской науки в Прикамье, а главное — началом становления группы академических научных учреждений под руководством Александра Поздеева.
К нему я и пришел на первое интервью после назначения меня в 1973 году заведующим отделом. И сразу же столкнулся с поразившими меня своей широтой и свободой увлечениями и фантазиями профессора — будущего первого в Перми члена-корреспондента Академии наук СССР, создателя первого на Западном Урале академического института механики сплошных сред. Ему оказались интересны не только актуальные задачи материаловедения, но и проблемы развития цивилизации, тайны сознания, работа мозга и многое другое.
Интересное было время!.. В пермских лабораториях моделировали невесомость, получали новые композитные материалы с заданными свойствами — проводился широкий спектр пионерных работ по самым актуальным направлениям.
Но наш отдел постепенно оказался в центре притяжения и тех, кого мы между собой называли «чудиками». Непризнанные гении, изобретатели, авторы «эпохальных» открытий, как оказалось, в немалом количестве водились на нашей благодатной земле. Некоторые, особенно в пору весенне-осенних обострений, буквально одолевали редакцию. Оказалось довольно трудной задачей отличать просто больных людей и истинных талантов, уставших доказывать в различных инстанциях правоту своих идей и новизну разработок.
Памятуя о неприглядной роли прессы в преследовании, например, генетиков и кибернетиков, мы старались вести себя осторожно, предваряя возможные «сенсационные» публикации обращением к мнению экспертов. Иногда предложенная авторами тема увлекала настолько, что на свой страх и риск мы рассказывали на страницах «Звезды» о создателе новой периодической системы элементов, об энтузиасте машущего полета, летавшем над шоссе в Закамске, о самодеятельном конструкторе электродвигателя с небывалым КПД… Писали, например, об уникальных экологических проектах «единой системы сбора мусора вдоль берегов Камы и Волги». И даже — об освоении Луны…
На наш взгляд, подобные публикации давали импульс молодым исследователям, будили фантазию, стимулировали научное и техническое творчество. Исследования Крохалева вписывались в эту тенденцию. При этом мы старались избегать каких-либо оценок. А надо сказать, желающих «побороться с лженаукой» тоже хватало.
…К сожалению, «цензура капитала», «власть денег» после распада страны оказались для прессы страшнее «советской цензуры». Научная тематика присутствует в журналистике разве что в виде «сенсаций» и скандалов. Или ограничена проблемами роботизации и информационных технологий. Но, по-моему, наряду с работой над созданием «искусственного разума» не худо было бы на основе современной техники вернуться к проектам пермского врача Геннадия Крохалева. А главное, отыскать его работы о материальности мысли, вербальной энергетике, экологии сознания…
Ведь где-то эти материалы наверняка остались…
Досье «Звезды». Геннадий Павлович Крохалев родился 12 августа 1941 года в Юсьвинском районе Пермской области. В 1965 году окончил Пермский медицинский институт. С 1967-го работал врачом-психиатром в областной психиатрической больнице № 1. В 1973 году предпринял попытки фотографирования зрительных галлюцинаций у больных алкогольным психозом, протекающим в форме галлюцинаторного помрачнения сознания. Его исследования привлекли внимание ученых в Японии, Германии, Италии, США и в ряде других стран. Г. П. Крохалеву и его идеям посвящены десятки статей. Было снято шесть документальных фильмов. При невыясненных до конца обстоятельствах покончил с собой в апреле 1998 года.
